Анатолий Николаевич Алябьев –
Заслуженный мастер спорта,
2-кратный Олимпийский чемпион:
1980 г., Лейк-Плэсид, Канада:
Золото – 20 км
Золото – эстафета 4 х 7,5 км
Бронза – 10 км
Кандидат педагогических наук, профессор.
Работал начальником кафедры лыжной подготовки
и ускоренного передвижения в ВИФК.
Полковник запаса.
Награды:
Орден Трудового Красного Знамени,
Медаль «За трудовую доблесть» и ещё 6 медалей России,
медаль «За развитие мирового спорта», Норвегия.
Член Совета Союза биатлонистов России.
— Анатолий Николаевич, все мы – родом из детства; ваше детство было по-мужски суровым…
— Да (смеется). Родился я в Вологодской области… Часто пишут, что в Архангельской – но туда, за 3 км, отец просто повёз меня регистрировать, так ближе. А то ближайший районный пункт в нашей Вологодской области – от деревни Сметанино, откуда я родом – за 7 км. Так что я искренне считаю себя коренным вологодским. Временно проживающим на территории Санкт-Петербурга (смеется). Уже 41 год я здесь. Как призвали в Петербург служить в спортивном батальоне, так и остался. Ну, конечно, не сожалею. Город красивый, интересный, народ хороший…
Недавно я читал в одной хорошей статье: особенно лыжники чаще всего выходцы из деревни. Привыкли трудиться, далеко в школу ходить; не рядышком школа – за 100 – 200 м, а за несколько километров. Я вот в школу ходил 5 км в одну сторону, 5 км в другую. И так каждый день. Функционалка так хорошо развивается!
— И главное, ребёнок воспринимает это как должное.
— Да, привыкает с детства к физической нагрузке. Закалка деревенская самая лучшая. И родителям всегда помогали. Летом на покосе. Сам я косил мало, обычно мы, дети, сгребали траву. Ещё как раз такой период был, что для себя нельзя, все нужно для колхоза; для колхоза много трудились. Отец у меня сам курский, завербовался и приехал на Вологодчину в 1949-м… Вот, только в прошлом году умер, на 87-м году. Он участник войны, разведчиком был. Физически крепкий, всю жизнь работал вальщиком леса. А мама – и бригадиром работала, и дояркой – кто в колхозе необходим, теми и работали. И мы, конечно, всегда помогали. У меня дядя тракторист – так я в 6 – 7 классе с ним уже пахал, сидел на плугах, когда нужно поворачивать. И сам порой на тракторе сидел. Правда, я ещё до педалей не дотягивался, так он мне подварил педали, чтоб я доставал. А в 8 классе я уже получил права тракториста. Вот это было приятно. Много в колхозе помогали. И лен убирал… Ну, а там и спорт как-то сам собой пошёл. Лыжи, плавание – причём, специально не учились.
— Просто – умели, и всё.
— Да. Плавали в речках, с самого раннего детства. На лыжах в школу зимой бегали. Лыжи самодельные, обычные валенки с кожаными ремешками. А весной-осенью в школу пешком топали. Ну, у кого велосипеды – то понятно, на них ездили. Мне тоже отец велосипед купил, когда я в 6 классе учился. Мы на тех велосипедах такое вытворяли!.. Да, так это школа – за 5 км. А районный центр-то за 20 км. И мы в район ходили частенько, соберёмся с ребятами и чешем. До 6 класса, пока ездить не на чем было, так пешком. Так что деревенская жизнь заложила хороший фундамент. Вот с этого, по сути, и началось…
— До армии вы успели поработать учителем физкультуры.
— Год. Окончил Вологодское педагогическое училище, поступил туда после 8 класса. А по окончании отправили меня работать в тот район, откуда я приехал поступать – в большое село Верховажье. В окрестных деревнях только восьмилетки были, а там – десятилетка: четыре 10-х класса, четыре 9-х – большая школа. Со всех ближайших деревень приходили. А специалистов не было. И я, поскольку окончил педучилище, учил 9-е и 10-е классы. Приходил в школу к восьми утра, уходил в десять вечера. Все время с детьми. Вел секции и лыжного спорта, и бокса, и гимнастики – чем сам когда-то занимался. Спортзал был. Бассейнов, конечно, не было, мы в речке плавали. Река Вага, впадает в Северную Двину.
— Как там сейчас?
— Недавно в Сметанино построили комплекс – Центр лыжного спорта и пневматического биатлона. Сметанино – деревня, где живут 800 человек, и я там родился и вырос; это от Вологды еще 240 км. Далекая глубинка… В 2009 году мы комплекс открыли. Конечно, благодаря поддержке и прежнего губернатора Вологодской области Вячеслава Позгалева – он выделил 4,5 млн. руб., и Виталия Мутко – он целенаправленно отправил в деревню 5,5 млн. руб. Я к Мутко обратился, и он помог. Такой вот комплекс построили – 350 кв. м. Теплые раздевалки, душевые – для девочек и для мальчиков отдельно, туалеты теплые, буфет, медпункт. Судейская там же расположена, хорошая. На улице – перекладины, турники. Стадион лыже-биатлонный. Он, конечно, не мирового уровня – чисто областной. Дистанция оборудована, 3,5 км круги, ребята бегут и стреляют.
— Соревнования уже проводятся?
— Там еще до открытия комплекса соревнования проводились. А я восемь лет подряд туда езжу, призы привожу. Ну, а как без этого? Я считаю, что живем один раз, и поэтому обязательно нужно помогать. Детишки соревнуются, народу собирается много, человек полтораста. Открытое Первенство Вологодской области по пневматическому биатлону. Проводим дважды в год: в марте и в октябре. Приезжают и из Архангельской области, из Питера этой весной приезжали. Из Ярославской области просились, Костромской, Владимирской. Но – там жить негде просто. Сделали мы гостевой домик, на 10 человек. Архангельских разместили, а больше никто уже и не поместился.
— Комплекс полностью готов?
— Да, но теперь наша задача – сделать там асфальтированную роллерную трассу, чтобы тренироваться круглый год. Нынешний губернатор Вологодчины Олег Кувшинников тоже нас поддерживает, уже подтвердил, что выделено 8 млн. руб. Это не только для лыжников, это для всех, для тех же велосипедистов. У нас там и лодки есть, ялы. Там же река рядом.
— Всегда гребцы на лыжах хорошо бегали, а лыжники летом греблей занимались.
— Да, и когда меня призвали в армию, в СКА – Спортивный клуб армии – тренером у нас был гребец Александр Рыбкин. Сережа Поздеев, тоже гребец-академист, вместе с нами занимался, и Лешка Камкин, чемпион мира, служили вместе… Да многие, всех сразу и не вспомню. Так гребцы, я просто удивлялся – здоровые, огромные, кроме сидящих там вот…
— Рулевых.
— Да, кроме рулевых – огромные же! А на лыжи становятся – так быстро бегут! Соревнования даже проводили, так многие выше первого разряда бежали, по кандидату. Причем они же этому особо и не учились, само по себе получалось. Молодцы ребята. А мы, лыжники, летом – на ялах. Я и в академию как-то садился, пробовал. Так что у нас с гребцами в СКА обоюдные такие тренировки были. Раньше и в Лесгафта кафедра гребли, что на Крестовском острове, называлась «Кафедра гребного и лыжного спорта». Это уж потом разделили. У нас, у лыжников и гребцов, всегда было много общего. Ну, и понятно, в футбол гоняли всегда вместе, когда жили на СКА. Отношения у нас были хорошие.
— А сейчас вы сами в ВИФКе студентов учите.
-Да, 7,5 лет я был начальником кафедры «Лыжной подготовки и ускоренного передвижения». Т.е. ускоренное передвижение, кроме того, что на лыжах – это легкая атлетика, марш-броски, перебежки, переползания и т.п. А сейчас эта кафедра называется «Лыжной подготовки, ускоренного передвижения, горнолыжной подготовки и ориентирования». Да, сейчас в Вооруженных Силах ввели горнолыжную подготовку и ориентирование. Наш ВИФК развивается, к радости, его не расформировали. Хотя в армии спорта в последнее время вообще не стало. А у нас, на базе в Токсово – это выездная наша база, где курсанты на полигон выходят – там планируется, и дал добро министр обороны, что будет Центр физподготовки Вооруженных Сил России. Так что, может быть, снова потихоньку всё будут возрождать.
— СССР не жалело денег на спорт, что детский, что высших достижений. Сейчас Россия тратит на спорт немало – но до былых успехов пока далеко. Это из-за провала в 90-е?
— Даже, скорее, конец 1990-х – первое десятилетие 2000-х. Когда расформировали все общества. Все «Буревестники», «Спартаки», «Зениты» и т.д. У каждого общества были свои спортивные базы. А теперь осталась только Армия да «Динамо». Да и Армия сейчас тоже развалилась, держится условно. И теперь, чтоб это возродить, потребуется очень много сил и времени. Вот, с тех времен всё развалилось. Сверху донизу. И все мы это видим…
— Но вроде появилась надежда на возрождение?
— Да, стало больше внимания. Молодцы, конечно, и правительство, надо им отдать должное: много стало помогать, начиная с ветеранов спорта. И детский спорт, конечно, нужно тоже усиленно поднимать. Вот, раньше были «Снежный снайпер», ГТО. И сейчас собираются возродить, уже разрабатывают. Но нужно, чтобы система работала, как раньше было в школах: обязаловка. Дети обязательно должны были, например, пострелять из винтовки, побегать на лыжах и т.д. Ну, сейчас, конечно, народ-то намного слабее стал. Да, большинство разбирается в компьютерах. Но – и книжек они мало теперь читают, раз всё можно в интернете взять. И физически – намного слабее.
— Этак через сколько-то лет полстраны будет на больничном сидеть?
— Получается, что так. Взять даже по нашим курсантам. Я из Вооруженных Сил недавно уволился, но остался профессором и в ВИФК, и в НГУ им. Лесгафта. Так вот, при приёме в вуз видно, что сегодня абитуриенты намного менее развиты, чем до 1990-х. Общая картина не очень радостная. А хотелось бы, чтоб наши дети, внуки были покрепче.
— А с точки зрения психики – есть разница?
— Разница большая. И знаете, в чем основное отличие? Люди стали агрессивными. Несдержанными. Увы, это относится ко многим. Отстают сегодня многие дети, подростки – и морально, и психологически. А детей ведь нужно воспитывать. Родители должны, в первую очередь. Школа. Но сейчас мало ведётся воспитательной работы. Вот, одна из граней воспитания – Олимпийские уроки. Когда выдающиеся спортсмены идут в школы, лицеи, гимназии – и беседуют с детьми. Помню, у нас это было обязаловкой. Шло даже соцсоревнование – кто, сколько, куда. Участники войны, великие спортсмены – словом, те, кто себя проявил в жизни – ходили и общались с людьми, рассказывали другим какие-то важные вещи. Я и в тюрьмы несколько раз ходил. Просто общаться, беседовать. И с большим интересом слушали. Медали покажешь, расскажешь, как тренировался, терпел, выигрывал. Ради чего бился. В школах побывал в очень многих. И это здорово, что Олимпийские уроки возродили в последние год-два, а ведь этого долго не было. Утратилось в эти 20 лет – в 1990-е, в 2000-е… А это очень важно для подрастающего поколения. Вот бы нашему спорткомитету вообще ввести такую обязаловку: Олимпийский чемпион должен в год провести, например, 4-5 таких уроков. Нужно восстанавливать то хорошее, что когда-то было, но утрачено в те два десятилетия.
— На биатлон сильно повлиял этот провальный период?
— Сравню несколько поколений биатлонистов. Все, конечно, всегда хотят хороших результатов, тренируются. Но, если взять наших тренеров и спортсменов постарше нас, то все они как-то дружнее были. Именно дружили. Кстати, раньше лыжные гонки и соревнования по биатлону часто проводили вместе. Если говорить о моём поколении, у нас тоже и дружили, и коллективизм был, и понятие верного плеча товарища. Но уже немножко все стали сами по себе.
В последующие годы все более обособились. Появилось много команд. Помимо сборной страны, и молодёжная, и юношеская, и экспериментальная, и для тех, кому до 25 лет. Это не плохо. Но началась не совсем здоровая конкуренция, типа группировок, что ли. А конкуренция должна быть спортивной, а не так, что кого бы объегорить.
А если взять совсем молодое поколение, нынешних спортсменов, то это уже вообще шоу началось. У многих «звездная болезнь». Мания величия и раньше случалась, но считалась недостатком, всегда порицалась окружающими. А сейчас почему-то считается чем-то вроде нормы. Да и комментаторы тоже подливают масла в огонь: кричат во весь голос про ребят: «да это «русская ракета»! да лучше никого нету!». Плюс – премиальные сейчас очень хорошие, призы. Кто-то правильно этим пользуется, кто-то – нет. А спортсмен-то ещё молодой, ему расти да расти. Глядишь, и вырос бы действительно в великого. А так – зачем расти? Если – вот так, легко вознесся… И вот он поднялся, а опуститься на землю – после минутного триумфа – уже не может. Год прошел, два прошло. Человек ещё выступал как-то… А потом сломался. Психологически надорвался. Бремя славы, да ещё не совсем заслуженной, или преждевременной – оно ого какое тяжёлое… А таких – увы, не один, и даже не два. Обидно за ребят…
И биться, чтобы побеждать, такой спортсмен уже не может. Потому что он уже счёл себя великим. И больше уже ни ради чего биться не в состоянии.
— А ради чего вы бились?
— А ради того же, что и все, наверное. То есть, конечно – хорошо иметь хорошую стипендию, и когда государство даёт это, оплачивает то. Но поначалу-то мы об этом не думали. И когда на гонке терпишь, последние силы выжимаешь – забываешь об этом всём. Я с ребятами разговаривал на эту тему. Так вот, могу сказать, что почти все боролись – за идею и за флаг. Знаете, когда стоишь на пьедестале, особенно Олимпийском, как я тогда на Американском континенте – и слышишь гимн своей страны… И знаешь, что весь мир сейчас смотрит на тебя – и тоже слушает гимн твоей страны, который звучит в твою честь… У меня всегда мурашки… да что мурашки – мороз по коже продирал. И это чувство нельзя забыть. Думаю, что и все ребята так же бились.
— За Родину?
— За Родину.
Беседовала Александра Михневич, мастер спорта
