Николай Пахомов: «Когда у нас появятся свои базы – к нам поедут все Федерации!»

713

Биатлонная общественность Санкт-Петербурга все надежды связывает с появлением у нас новых биатлонных стадионов, открытием детских секций.

Ну, а в ближайших планах – конечно, Олимпиада в Сочи. На Олимпийских играх будут работать 9 судей из Петербурга. Один из них – Николай Иванович Пахомов, председатель Коллегии судей Санкт-Петербурга с 10-летним стажем

— Николай Иванович, такая делегация наших судей на Олимпиаде – это важно для города?

— Это престижно, конечно. И представительно. Это говорит о том, что у нас сильная Федерация, ее руководство идет по правильному пути. Всего же на Олимпийских играх будет порядка 120 судей по биатлону.

— Кто эти 9 человек и почему именно они?

— Это те люди, которые постоянно работают на соревнованиях. И хорошо знают свое дело. Один из них – Сергей Просвирнин – в Сочи находится уже три года; приезжает в Петербург ненадолго – и опять уезжает. Там, в Сочи, он помогает, консультирует, наблюдает за строительством трасс и стрельбища лыжно-биатлонного комплекса «Лаура» — он серьезный специалист. И остается на судейство на время Олимпиады. Он судья международной категории, имеет опыт судейства самых серьезных соревнований.

— А остальные?

Лалым Николай Сергеевич, международной категории. Колесниковы отец и сын. Арцибашев Игорь, тренер СДЮСШОР № 3 Калининского р-на, и его сестра Наталья. Власов Дмитрий. Бовыкина Нина. Просвирнин Сергей и я.

— Наверное, судьи – делегаты на Олимпийские игры – должны иметь высокую категорию?

— Нет, не обязательно. У кого-то из них международная категория, а у кого-то – лишь 2-я. Но мы планируем в 2014 году подать документы на присвоение им всероссийской категории: 15 человек от Петербурга поедут на судейский семинар, будут сдавать экзамен.

Всего у нас в городе пока трое судей международной категории.

А остальные судьи, которые будут в Сочи на Олимпиаде – практически это люди, которые у себя в регионах (Ижевске, Ханты-Мансийске и т.д.) являются руководителями стрельбищ, биатлонных стадионов, постоянно судят соревнования. То есть, это профессионалы, которые могут организовать и провести турнир высокого уровня.

— Какие у судей там, в Сочи, будут обязанности и права?

— Прав – никаких, обязанностей – полно! Какие там могут быть права! Они просто будут судить на своих местах. Если взять нашу бригаду: на последнем этапе Кубка мира Арцибашевы Игорь и Наталья и Дима Власов судили на старте, вся остальная бригада – на огневом рубеже. Куда поставят наших судей, на какие участки – там они и будут.

На крупных стартах судьи стоят на трассе и во время тренировки: обычно тренировка днем, а соревнования вечером. Ну, и – снег выпал, снег растаял – лопаты в руки, гладилки – и вперед, подсыпать, готовить, выравнивать…

— Вообще, в принципе, судья просто должен смотреть, чтобы не было нарушений и всё шло по регламенту?

— Да, тем более что везде работает автоматическая система. Но вдруг что-то отказало – и на этот случай везде стоят судьи, можно сказать, сработают «в ручном варианте». Если с автоматикой что-то случится, то подстраховка всегда есть.

— На что влияет мнение судьи?

— На всё влияет. Судья фиксирует все нарушения, которые могут быть. В таких случаях судья докладывает по команде, доходит до главного судьи, до технического делегата – и принимается решение о взыскании спортсмену. В биатлоне немногие нарушения караются штрафами, всё остальное – это дисквалификация. Серьезный вид спорта, и дисциплина тоже серьезная.

— А за что может быть дисквалификация?

— Да за многое, там 24 пункта. В основном, за нарушения на огневом рубеже: винтовку крутанул, не туда направил… А это же оружие.

— Какие еще бывают типичные нарушения, кроме того, что винтовкой в разные стороны крутят?

— Не в свою мишень стреляют. Потом, за 10 м до начала огневого рубежа, на самом огневом рубеже и 10 м после его окончания – зона тишины: ничего абсолютно нельзя говорить спортсмену. Если что-то сказали, крикнули – сразу дисквалификация.

Дальше: 100 м до огневого рубежа и 100 м после – тренеру нельзя бежать вместе с участником. Если на дистанции можно метров 20 – 30 пробежать вместе со спортсменом, что-то ему подсказывать – то на этих 100+100 метрах нельзя…

Всё перечислять долго.

— Часто бывают споры?

— Конечно. Решает всё только жюри, и результаты утверждаются общим мнением жюри. Не главный судья единолично что-то решает – а только коллегиальное мнение. Все решения принимаются путем голосования. В жюри входит технический делегат – он имеет два голоса; главный судья; начальник трассы. И представители от команд: по 2 – 3 – 4 человека, в зависимости от ранга соревнований.

И споры разгораются каждый раз, когда есть нарушения. Например, спортсмен в пылу гонки ушел чуть в сторону. Не то что бы срезал, нет, а отклонился даже на 5 м – и не вернулся в эту точку, чтобы продолжить движение – а так и помчался дальше: всё, он дисквалифицирован.

— На Олимпийских играх судьи могут общаться со спортсменами? Что-то обсуждать, напутствовать?

— До старта и после финиша – да пожалуйста! Пусть общаются. На здоровье!

— Хорошо, судьи могут выражать открыто свои симпатии конкретному спортсмену, «болеть» за него, и во всеуслышание желать ему выиграть?

— А почему нет-то? Если от нас будет выступать Малышко – я могу ему сказать: «Дима, мы тебя поддерживаем! Мы все здесь на твоей стороне – все питерцы! И все за тебя болеем!». И ничего тут такого нет, каждый, наверное, будет поддерживать свою команду. Но не тогда, когда стоит на трассе! А в свободное время.

И, конечно, подсуживать никто не собирается, это понятно. Тем более что всё объективно, всё фиксируется на SIWIDATA.

— Насколько в биатлоне выступление спортсмена зависит от мнения или действий судьи?

— У нас судьи только фиксируют правильность действий спортсменов. В правилах записано, что судья не может указывать спортсмену «направо», «налево», потому что участник должен сам знать трассу, правила соревнований и всё прочее. И судья ни-че-го не может ему говорить. Таковы правила. А правила у нас строгие.

— Сколько соревнований вы уже отсудили?

— Ой… Я сужу 30 лет. Даже не сосчитать – наверное, отсудил уже несколько сотен соревнований… Обычно всё проходит нормально. А больше всего запомнились матчевые встречи. В 1994-м у нас проводился турнир по биатлону «Европа — Россия». Много я судил матчевых встреч «Вооруженные силы СССР – Оборонительные силы Финляндии»: был главным судьей; эти встречи, и по лыжным гонкам, и по биатлону, проходили по очереди – год в Мурманске, год у нас. По 2 недели обычно длились.

Сейчас «на бис» проходит «Приз Анатолия Алябьева». Эти состязания начинались как городские, потом стали всероссийскими, потом – международными. А потом немного пошло на спад – это связано с тем, что у нас нет своей базы. Куда нам людей приглашать? Вот, сейчас у нас появляются две свои базы – Лесгафта и ВИФК. И когда у нас будет инфраструктура, гостиница, кафе, вакс-кабины, раздевалки для спортсменов – одним словом, как положено – тогда это всё возродится! Этапы Кубка мира могут опять появиться у нас здесь, в Петербурге.

— Много лет проводились и «Кавголовские игры» — можно это всё возродить?

— Этапы Кубка мира – да, конечно, мы на это надеемся. «Кавголовские игры» — там же, на СКА? Вряд ли, там уже всё разваливается… Но при появлении спортивных баз всё можно возродить! Потому что сюда – к нам, в Петербург – все международные биатлонные Федерации поедут с удовольствием! Во-первых, вся Европы – вот она, здесь, как на ладони! Зачем ехать куда-то в Ханты-Мансийск, когда здесь всё и все рядом? И там и смотреть-то практически нечего, а здесь людям и культурная программа – пожалуйста!

— Здесь и потеплее всё-таки, чем в Ханты-Мансийске…

— Ну, да, и потеплее… Вот, сейчас вызов мы всем послали: если соберутся команды не менее чем из 15 регионов нашей страны – то «Приз Анатолия Алябьева» опять будет всероссийским; а то сейчас он региональный. А турнир-то очень хороший, на призы двукратного нашего Олимпийского чемпиона.

На СКА – всё, там мы уже ничего проводить не будем. Это всё мы планируем уже на ВИФК. Там на следующий год и лыже-роллерная трасса будет, асфальтированная, 4 или 5 км. Всё освещение будет как в лучших комплексах.

Есть, есть у нас потенциал. Потенциал серьезный. Сейчас мы его накапливаем – уже практически накопили, чтобы снова у нас биатлон и массовый был, и чемпионы появились.

— Сколько судей должно работать на соревнованиях?

— Смотря на каких. На соревнованиях 4-й категории – до 80 человек. А мне в прошлом году давали смету только на 10. А это ж не лыжные гонки – где выставил 5 человек на пикеты, и нормально. У нас же биатлон! Я рубеж не могу закрыть! На огневом рубеже – 30 установок, нужно же за всем следить. На штрафные круги – людей нужно поставить. Помимо гоночной части есть же и другие моменты. И секретариат у нас другой. У нас же не только время считают, а и те же штрафные круги, и сверка, и прочее. У нас всё намного сложнее. Биатлон – сложный вид.

— Да, но всегда же были судьи на общественных началах…

— Ну, вот сейчас мы пытаемся организовать что-то типа волонтерского движения. Приглашаем ребят, которые своей профессией выбрали спорт – из университетов им. Герцена, им. Лесгафта – где есть группы лыжного спорта, биатлона. Чтобы студенты к нам приходили. Но они будут неоплачиваемыми. А так – мы только «за». И потом, студенты же могут получать не только практику, но и судейскую категорию. Человек 4–5 лет в вузе учится – и за это время он может получить категорию. И у него уже специализация будет.

Раньше судьям автобус всегда заказывали – он проезжал мимо двух-трех станций метро, собирал людей – вез за город, на базу, потом увозил обратно. А сейчас-то им своим ходом нужно в Токсово ездить… Ну, вот пытаемся молодежь привлечь, чтобы помогали.

— Вы часто ездите на соревнования в другие города?

— Часто. Совсем недавно из Кирова приехал. Там впервые проходил «Приз Олимпийского чемпиона Владимира Меланина» по пневматическому биатлону. Меня туда пригласили главным судьей. Там тоже биатлон возрождается, это замечательно. Неподалеку оттуда, под Кирово-Чепецком, строится биатлонный комплекс, очень хороший. Мы съездили, посмотрели: готово уже на 70 %. Через год уже смогут там проводить соревнования.

— Стадионы по стране строятся.

— Да, строится сейчас много. И в Архангельской области – под городом Вельском, в Малиновке – тоже стадион делают. Мы ездили туда с Анатолием Николаевичем Алябьевым, посмотрели: там есть база отдыха, и рядом строят солидный большой биатлонный комплекс.

А это – если администрация заинтересована, и люди там работают, которые любят спорт, и привлекают туда бизнес, и федералы помогают – да, тогда спорт действительно развивается. Базы-то были загублены после развала Советского Союза, теперь нужно возрождать, новые строить. Нужно деньги вкладывать – с пользой для дела. И бизнес с удовольствием эти деньги вкладывает.

У нас тоже: у ВИФК – Военного института физической культуры – денег-то нет, чтобы стадион построить. Ну, вот, благодаря вице-президенту нашей Федерации биатлона Санкт-Петербурга Андрею Кириленко, стадион построен. Правда, пока там палатки – зданий еще нет. Но, во всяком случае, начало положено. Планы у него большие. думаем, будет очень хороший комплекс. Настоящий.

Мы планируем там проводить в том числе и соревнования на призы министра обороны России, с привлечением допризывной молодежи.

— А у вас есть любимые стадионы, где вам комфортнее всего?

— У себя дома! На своих родных стадионах комфортнее всего.

— Что испытывает судья – когда стоит на соревнованиях, а спортсмены проносятся мимо, стреляют на рубеже: ностальгия не мучает?

— Мучает иногда… Но – что-то не дает встать тоже на лыжи, взять винтовку…

— А что не дает-то?

— Да всё не дает. Рутина, быт, здоровье… Хотя по ветеранам многие сейчас выступают, молодцы. Есть, есть ребята. Хотя в биатлоне в этом смысле сложнее, чем в гонках – здесь оружие, и всё не так просто. Но есть у нас свои чемпионы мира по ветеранам. Немного их, но они есть – человек десять, может, наберется, кто по ветеранам выступает. А вообще – это очень хорошая идея, объединить бывших спортсменов в ветеранское движение. Тем более что среди тех, кто действительно любит спорт, «бывших» не бывает. Так что я это только приветствую. Ведь человек продлевает себе жизнь. И – что самое главное – активную и полноценную жизнь в кругу единомышленников.

Беседовала Александра Михневич