Известный тренер Анатолий Хованцев, готовивший к минувшему сезону Алексея Слепова и Дмитрия Малышко рассказал о том как проходила подготовка петербургских спортсменов, с какими трудностями пришлось столкнуться и чем группе помогла Кайса Макарайнен…
— С чего началось ваше сотрудничество с Малышко и Слеповым?
— Началось с Малышко. Мы в хороших отношениях с его тестем. Супруга Катя тренировалась у меня. Поэтому Диму я давно знаю. Он спросил о возможности готовиться со мной. Мы находились в более сложных условиях по отношению к основному составу: ни врача, ни массажиста. Нашу подготовку финансировал Президент Федерации биатлона Санкт-Петербурга Дмитрий Васильев. Он попросил поработать и со Слеповым. Я был зачислен в штат ДЮСШ, которой руководит Васильев.
— Какие задачи перед вами стояли?
— Первая цель – пробиться на Кубок мира и постараться попасть на Олимпиаду. Дима был близок к этому. Результаты показывал хорошие. Алексей испытывал проблемы со стрельбой в начале сезона. Он без обсуждения поменял мушку, поэтому стрельба у него сильно плавала. Когда Слепов был вынужден пропустить чемпионат Европы, то я увидел, что мушка у него неправильная. Был такой разговор: «Если ты не будешь стрелять с кольца, то, скорее всего, выйдешь из всех составов». После этого он начал хорошо выступать на Кубке IBU. Очень жаль, что его не попробовали на последнем Кубке мира, хотя он заслужил это право по спортивному принципу.
— Почему Слепова все-таки не взяли в Тюмень, ведь по тоталу он проходил?
— Этот вопрос прежде всего к Касперовичу. По решению тренерского совета его отправили в Уват после Ханты-Мансийска.
— Вы пытались разговаривать с тренерами?
— Большая часть тренерского совета, который определял, кто поедет на Кубок мира, был в Холменколлене. Там приняли решение, что Слепов стартует в Тюмени. Тем не менее этого не произошло.
— Все равно непонятно, почему ему не дали выступить.
— Сложно сейчас говорить. Человек уже уехал и не хотел возвращаться. Его, скажем, отправили.
— Насколько вы считаете справедливым, что в начале сезона Малышко не включили в сборную?
— Я думаю, что здесь тренеры тоже были не правы. Посмотрите, как во Франции. Гигонна побеждает на Кубке IBU, его сразу вызывают на Кубок мира. Дима выигрывает спринт в Обертиллиахе – никакой реакции. Решили, что будет зависеть от результатов «Ижевской винтовки». А в Ижевске он хорошо выступил: был второй, второй и первый. Но его не вызвали никуда. Даже на сбор команды перед Новым годом, который проходил в Рупольдинге. А после Нового года Дима заболел. Поэтому на первом в 2018-м Кубке IBU в Осрблье бежал только спринт. С кругом штрафа — шестой, при этом у него была температура. Чемпионат Европы сложился для него не очень удачно, но потом сильно начал выступать. Хотя, если честно, это чисто случай, что нас вызвали на Кубок мира в Контиолахти (Малышко вызвали на КМ вместо Александра Логинова, который не успел оформить все документы. – «Матч ТВ»). Мы уже настроились на кубки IBU в Увате и Ханты-Мансийске.
— Увидели бы мы Малышко на Кубке мира в этом сезоне, если бы у Логинова было все в порядке с документами?
— Не могу сказать. При нашей системе, возможно, нет. Посмотрите, Слепов в призерах постоянно, а в Тюмени не бежал. Был выбран якобы путь на омоложение состава. Из молодежи пока впечатляет только Поршнев. Есть талантливые юниоры, но сегодня требовать от них результат еще рановато.
— Вы столкнулись с психологическими проблемами у Малышко в начале и по ходу сезона, когда его не брали в основную команду?
— У него желание перехлестывало. Была высокая мотивация вернуться на Кубок мира. Он сам об этом сейчас рассказывает. Когда были не совсем хорошие результаты, я ему говорил: «Дима, мы идем дальше. Не бросаем работу».
— Вы узнали о том, что его берут на Кубок мира в Контиолахти на сборах в Сочи?
— Да. Нас оттуда вызвали. Мы даже этот сбор не закончили. Минимальные сроки пребывания на сборе 12-14 дней, чтобы прошла нормальная акклиматизация. Мы уехали на девятый-десятый день. Проводили тестовую гонку, во время которой мне позвонил Барнашов и сказал: «Давайте, срочно вылетайте». Наши лыжи были оставлены в Увате после Кубка России. Мы полетели без инвентаря. Винтовку сначала дала Кайса (Мякяряйнен), но она не подошла. Взяли у девочки, которая со мной тренировалась. В Контиолахти и Холменколлене Малышко бегал не со своей винтовкой.
— Сложно было договориться?
— Нет. Кайса помогала нам и летом. Тогда было невозможно завезти и вывезти ствол в Контиолахти. Она очень хорошо относится к ребятам, потому что вместе тренировалась с ними.
— То есть когда вы поняли, что инвентаря у вас нет, то сразу позвонили Кайсе?
— Да. И сразу получил положительный ответ: «Нет проблем». Она даже начистила винтовку, обработала затвор незамерзающей жидкостью, чтобы Дима приехал и сразу начал стрелять.
— Как доставляли лыжи?
— Тренер женской команды Тюмени Женя Пулев привез лыжи из Увата в Тюмень. Оттуда самолетом в Санкт-Петербург. Затем Дмитрий Васильев организовал своего работника, который доставил лыжи из Питера на границу. Как раз на границе я их и забирал. Там не так далеко от Контиолахти. Это было прямо в день соревнований.
— Вы довольны результатом, который показал Малышко на этих трех этапах Кубка мира?
— Да. В некоторых гонках были проблемы с качеством скольжения лыж. Конечно, он испытывал стресс, что наконец-то вышел на Кубок мира. Думаю, что было психологическое давление. Но он достаточно хорошо с ним справился. В первом спринте был 26-м, отлично прошел в смешанной эстафете, где бежал на одном этапе с Л’Абе-Лундом и ногами его обыгрывал. А норвежец, между прочим, затем выиграл спринт на этапе в Холменколлене. Эстафета тоже хорошо получилась. Не скажу, что доволен на сто процентов. Но Малышко показал, что не последний человек в команде.
— В вашей группе было два возрастных по биатлонным меркам спортсмена. С ними сложнее работать, чем с молодыми?
— Не скажу, что просто. У них есть определенное видение каких-то моментов подготовки. Наши тренировки сильно отличались от того, что они делали раньше. Больше со стороны Малышко были вопросы: «После этого мы сможем бежать?» или «Будут ли у нас результаты?» Такого плана. Потом все как-то улеглось. Он стал хорошо выступать и, думаю, утвердился, что мы делаем правильную работу.
